Башня Магдала планировалась под библиотеку.
Следует помнить, что угодья расположены на вершине холма. Вид открывается, примерно, такой:
Попользоваться башней Соньер толком не успел. Начались разборки, от должности священника он был отстранен. И, хотя Ватикан оказывал поддержку, новый местный епископ был непримирим и требовал отчета, на какие, собственно, средства бедный приходской священник мог все это возвести. Даже, если предположить разворовывание церковной утвари и незаконную торговлю индульгенциями, концы с концами явно не сходились. Таким путем можно было прикарманить ну тысячу, ну две, но не десятки, если не сотни миллионов франков. Соньер, меж тем, продолжал жить в своем поместье, принимать высоких гостей и даже отправлять мини-культ у себя на веранде (кое-кто из местных не признал нового священника и продолжал ходить к Соньеру), но кураж явно пропал, и здоровье пошатнулось. Соньер, прежде бывший чрезвычайно мобильным, уже не решался спускаться с холма.
Ар-нувошный стиль веранды воспроизводит оранжерея - бессмысленное строение, единственная цель которого - логически уравновесить башню.
Башня и оранжерея соединяются галереей. Ощущения римские.
В этой истории меня ,кроме прочего, интересует эстетика. Хорошо, допустим Соньер знал ВСЕ. Какие эстетические выводы из этого всего воспоследовали? Как минимум такие: старина мало что значит, а форма - много. Старое можно громить, если оно не соответствует свежеусвоенным розенкрейцерским идеалам. Новое полезно и целительно. Но зашить там и здесь намеки не помешает.
Вилла оформлена во вкусе эпохи, в достаточно безвкусном варианте этого вкуса.
Следует помнить, что угодья расположены на вершине холма. Вид открывается, примерно, такой:
Соньер в вилле не жил. Она была построена для именитых гостей. Здесь же дожидала свой век верная мадемуазель Денарно, вплоть до 50-х годов, уже продав дом. Покупателю (случайному?) старушка была готова поведать все секреты. Но не успела, хватил удар.
Слева - старый дом, справа - вилла "Вифания".
Ризы Соньера
В некоторых ракурсах гипс и папье-маше не заметны
На этом мы с abbé Соньером более или менне прощаемся с благодарным читателем.
