tiredИзображения обложки не найдешь в сетях, да по сути и смотреть не на что - нарочито грубая бумага, как делают вручную нарочито простые полу-хиппи (верх и низ совпадают и здесь), и название. На такой бумаге почти невозможно писать, можно рисовать тушью и можно печатать. На внутренней стороне обложки - дарственная надпись по-французски. Под обложкой - подобная обложечной, самую малость тоньше, бумага и текст. Слева - французский, справа - латынь, оригинал, разрезана только малая часть страниц. Бумага на срезе лохмата.
Героическая француженка Muriel Laharie полностью расшифровала и перевела сочинения безумного Опицинуса. Дело жизни, классика. Как даме удалось на годы, если не на десятилетия, поселиться в ватиканской библиотеке - это отдельная история, не менее темная, чем сочинения упомянутого Опицинуса. Чтобы правильно трактовать записки, Мюриэль консультировалась с клиническими психологами, и это единственный момент, который смущает в этом без сомнения выдающемся событии - явлении на доступном языке и в печатном виде текстов, доселе упрятанных в Ватикане. И картинок тоже: в кармашке под задней обложкой - несколько репродукций. По стилю - нечно среднее между Леонардо и Codex Seraphinianus - хорошо рисовал падре. У меня, как водится в подобных случаях, заел фотоаппарат. Но карта мира в сетях имеется во множестве копий.
Опицинус несколько раз представал перед инквизицией и уже за то, что Солнце - центр вселенной, заслуживал сожжения. Но самопровозглашение Папой и Христом все-таки не лезло ни в какие рамки, и всякий раз инквизиторы признавали Опицинуса не чудовищным еретиком, а тривиальным безумцем. В какой-то момент сбежал в Авиньон и доживал там.
В свежем журнале "История" - статья об Авиньонских папах с большим разделом "Что в это время делалось в Риме". В Риме в то время делался бардак, потому и уцелел безумец.
